Отправлено: 12.09.07 17:21. Заголовок: Александр Иванов - Литературные пародии

Александр Иванов «Плоды вдохновения» - Литературные пародии
МОСКВА СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ 1983

Не спится, няня...

Нет у меня Арины Родионовны,
И некому
мне сказки говорить.
И под охрипший ящик радиоловый
Приходится обед себе варить.
Игорь Волгин

Нет у меня Арины Родионовны,
И я от бытовых хлопот устал.
Не спится, няня.
Голос радиоловый
Мне заменил магический кристалл.
Грущу, лишенный близости старушкиной,
От этого недолго захандрить.
Нет у меня того, что есть у Пушкина,
И нечего об этом говорить.
Нет Кюхли, нет Жуковского, нет Пущина,
Нет Дельвига!
Не те пошли друзья.
В Большой энциклопедии пропущена
Красивая фамилия моя.
Мои рубашки
в прачечной стираются,
Варю обед, сажусь чайку попить.
Никто меня, видать, не собирается
Обнять и, в гроб
сходя, благословить.
Поэтому-то я готовлюсь к худшему,
К тому, что не оценят,
не поймут...
А впрочем,
что ни делается — к лучшему:
Меня, по крайней мере, не убьют!

Блин комом

Русский блин я желаю воспеть,
Сковородное желтое солнце.
Владимир Костров

От кондовой седой старины,
Той, которую помню я плохо,
Нам достались в наследство
Блины,
А блины — это, братцы, эпоха!
Эта пища, признаться, по мне,
Если кто отстает — догоняйте.
Подойдите поближе ко мне,
Осязайте меня,
Обоняйте!
Отгоните докучливых мух
Да плесните мне хлебного квасу.
Понимаю языческий дух,
Уважаю ядреную фразу.
Отдохнув,
Озабочен одним:
Как бы что бы придумать
Похлеще.
Выпекаю стихи, как блины,
Самоварного золота вещи.
Эх, читатель!
Зазря не страдай.
Без еды не бывает горенья.
Ешь блины
И Кострова читай —
Он полезен
Для пищеваренья!

Простой человек

Я славлю тапочки...
Бродить удобно в тапочках спортивных,
А можно босиком, как Лев Толстой!
Николай Глазков

Иные любят пинжаки и брюки,
Плащи и польта. Виноват, пальто.
Я человек простой. И эти штуки
Мне ни к чему. Типичное не то.
Сижу в исподнем. Вирши колупаю
Обгрызенным простым карандашом.
Ботинок и сапог не покупаю,
Ходить предпочитаю нагишом.
Поэта самодельного, простого
Не трогайте критической косой.
...За что, допустим, ценят Льва Толстого?
За то, что он, как я, ходил босой!

Кем я бываю

Я бываю Чоканом!
Конфуцием, Блоком, Тагором!
Олжас Сулейменов

Бываю я Бальзаком и Тагором,
Конфуцием, Ремарком, Низами,
Бодлером, Навои, багдадским вором,
Я Пушкиным бываю,
Черт возьми!
Бываю Александром Македонским,
Есениным, Рембо, Али-бабой,
Шекспиром, Магометом, Маяковским
И даже иногда...
Самим собой!

Чудо-бородач
(Яков Аким)

В третьем классе я учусь,
От рахита не лечусь
И мечтаю для красы
Отпустить себе усы.
У меня — вот это да! —
Отрастает борода.
Вы такую бородищу
Не видали никогда.
Разевают люди рот:
Борода моя растет!
— И откуда что берется? —
Удивляется народ.
С бородою я хожу,
Свысока на всех гляжу,
Потому что в третьем классе
Пятый годик я сижу...



Поэтический бредняк

Ведь это неясыть поет...

...Шапку
Сшибает бредняк.

— Тут неглыбко:
Выбредай на берег!
Игорь Григорьев

Скрозь елань, где елозит куржа,
Выхожу с ендалой на тропень.
А неясыть, обрыдло визжа,
Шкандыбает, туды ее в пень!
Анадысь, надорвав горлопань,
Я намедни бежу в многоперь,
На рожон, где нога не ступань.
...Но неглыбко в стихах и таперь.
На олешнике бязь.
Ан пупырь
Врастопырь у дубов раскоряк.
Вопия, контрапупит упырь
Мой стихорукотворный бредняк!..


Лесная дорожка

Аукают дети,
Кукуют кукушки,
Ручей под гармонь
Распевает частушки.
Виктор Боков

Петляет кривая
Лесная дорожка,
Кукует кукушка,
Морочит морошка.
Хмельной соловей
Распевает частушку,
Детишки в лесу
Распивают чекушку.
Влюбленная пара
Ушла в уголочек,
Примятая травка,
Примят клеверочек...
В деревне колхозница
Бьет пустолайку,
Колхозник выводит
Во двор балалайку.
А там, где резвятся
Букашки и мошки,
Поэт вдохновенно
Поет без гармошки.

Моя речь

Я лемех ценю
У крестьянского плуга.
Я честность ценю
У врага
И у друга.
Александр Говоров

Я лемех ценю
У музейного плуга.
Я промах ценю
У хорошего друга.
Я, честное слово,
Люблю свою хату,
Люблю я быка
И корову брюхату.
Матрены, Глафиры,
Варвары, Настасьи
Росли без кефира,
Но верили в счастье.
Теперь
Пелагеи,
Анфисы,
Арины
Все больше Изольды,
Инессы,
Марины!
И смотрят на все это,
Слез не тая,
Добрыня с Алешей
И Муромец. Я.
Да здравствуют предки,
Обутые в лапти!
Да здравствуют дедки,
Да здравствуют бабки!
Да здравствуют внуки,
Да здравствуют внучки,
Да здравствуют внучки,
Одетые в брючки!
Ай, кажется, вышли
Плохие стихи.
Ой, мне разрешается,
Я — от сохи!

Дитя вокзала

Полжизни прошло на вокзалах —
в Иркутске, в Калуге, в Москве,
и несколько мыслей усталых
осело в моей голове.
Станислав Куняев

Висит в переполненном зале
задумчивый дым папирос.
Мне кажется, я на вокзале
родился, учился и рос.
С баулами и рюкзаками
из тамбура в тамбур сигал.
И то, что добро с кулаками,
должно быть, я здесь постигал.
И что бы мне там ни сказали,
я знаю, и верю, и жду,
что именно здесь, на вокзале,
я личное счастье найду.
Я в самом возвышенном смысле
работу даю голове,
считаю осевшие мысли:
одна, и еще одна... Две!


Мореплаватель

Лягу в жиже дорожной,
постою у плетня.
И не жаль, что, возможно,
не узнают меня.
Григорий Поженян
Надоело на сушу
пялить сумрачный взор.
Просмоленную душу
манит водный простор.
Лягу в луже дорожной
среди белого дня.
И не жаль, что, возможно,
не похвалят меня.
А когда я на берег
выйду, песней звеня,
мореплаватель Беринг
бросит якорь. В меня.

Безвыходное творчество

Всю душу разодрав на клочья
и каждый нерв растеребя,
я погибал сегодня ночью —
я перечитывал себя.
Марк Соболь. «Творчество»

Всю ночь я шевелил губами,
сучил ногами, пол дробя;
я мерзко выл, скрипел зубами, —
я перечитывал себя.
Я от стыда пылал, как спичка,
себя готов был разорвать.
Гори она огнем, привычка —
как заведенный, рифмовать!
Довольно, хватит! Слово чести,
я образ жизни изменю!
Да провалиться мне на месте,
когда хоть строчку сочиню!
Да будь я проклят, если сяду
опять за стол с пером в руке!
Чтоб выпить мне пол-литра яду,
чтоб утонуть мне в молоке!!
Глаза б вовеки не глядели
на этот ворох чепухи...
Но ежедневно, встав с постели,
я вновь сажусь писать стихи.

Романс без контрабаса

У меня совсем другое
Было на уме...
Владимир Соколов.
«Романс»

Кто-то что-то пишет где-то.
В голове темно.
Есть сюжет иль нет сюжета —
Это все равно.
Может, это? Нет, не это.
Но ведь и не то.
Не зима. Но и не лето.
Надевай пальто.
Акварельная картинка.
Серебрится лес.
Тихо крутится пластинка.
Я в себя залез.
Хорошо в себе! Конфета
Тает на губе.
Я лежу. Читаю Фета,
Надоев себе.
Кто-то в душу влез без мыла,
Значит, я поэт.
У попа была кобыла,
Впрочем, тоже нет.
Я пошевелил ногою.
Кот чихнул во тьме.
...У меня совсем другое
Было на уме.

Ночной разговор

В изголовье уснувшего города
Только звезды, да Пушкин, да я...
Владимир Туркин

Город спит и во сне улыбается,
В небе звезды мерцают, маня.
Александр Сергеевич
Мается —
В изголовье сидит у меня.
Посидел, помолчал, пригорюнился,
Головою курчавой трясет...
— Что, брат, Пушкин? — в сердцах говорю ему.
— Ничего, — молвит, — так как-то все...
Скушно, сударь. Куда бы полезнее
Почитать.
Где же книжка твоя?
Так-то, брат. В изголовье поэзии
Только звезды, да Туркин, да я.

Жарко!

В столовой автопарка жарко!
Внизу шурует кочегарка.
В окне блестит электросварка.
А со стены глядит доярка.
Игорь Шкляревский

Сижу в столовой автопарка.
В столовой автопарка жарко.
От щей в желудке — кочегарка.
В глазах блестит электросварка.
Ко мне подходит санитарка.
А санитарку звать Тамарка.
Она по паспорту татарка.
А у нее в руках припарка.
А со стены глядит доярка.
Ее зовут, наверно, Ларка.
Есть у нее сестра — свинарка.
И муж — бухгалтер зоопарка.
На горизонте — друг Захарка.
С Захаркой друг его Макарка.
В зубах у первого цигарка.
А у того в кармане старка.
Сидим в столовой автопарка.
Там где-то жуткая запарка.
А нам ни холодно, ни жарко.
Нам хорошо! Эх, старка, старка...


Случай в Коп-Чик-Орде

Жирный лама Жамьян-жамцо,
Погрязший в смертном грехе,
Всем говорил, что видел в лицо
Богиню Дара-ехэ.

И в Эликманаре и в Узнези,
В ущельях горных — везде
Я слышал хвалы тебе, Ээзи,
Живущему в бурной воде.
Сергей Марков

Пахла ночь, как голландский сыр,
Когда, прожевав урюк,
Ушел искать красавец Тыр-Пыр
Красавицу Тюк-Матюк.
Сто лет искал он ее везде,
На небе и под водой.
Нашел он ее в Коп-Чик-Орде,
Что рядом с Кишмиш-ордой.
Она вскричала: «Бэбэ, мэмэ!
Полундра! Мизер! Буза!»
Хотя он не понял ни бе ни ме,
Сверкнули его глаза.
Призвал к себе их абориген,
Владыка Туды-Сюды.
И жирный лама Глотай-Пурген
Сказал им: «Аллаверды!»
Еще сказал он: «Пардон, батыр,
Битте-дритте Утюг!»
И пала в объятья красавцу Тыр-Пыр
Красавица Тюк-Матюк.


Мы чаврим

Обнажилась девушка в лесу...

Хочется остановиться,
Но стоять не хочется.

И зачаврит она,
Как в дождях колосок.
Михаил Беляев

Я в смятенье,
Головой трясу.
Снял очки, глаза протер рукою.
Обнажилась девушка в лесу.
В первый раз
Увидел я такое!
Надо бы уйти,
Но не могу.
Посидеть решил — так не сидится!
Лег на траву —
Отлежал ногу,
Встал, но тоже плохо — не стоится.
Крикнул: «Эй!» —
И вижу — вот те на! —
У нее глаза на мокром месте...
Я зачаврил,
Чаврит и она,
Лучше, если мы зачаврим вместе.

Бутылка

Среди развалин, в глине и в пыли
Улыбку археологи нашли...

Молчок. Щелчок. И — праздник позади...
Валентин Берестов

Среди развалин, в глине и в пыли
Бутылку археологи нашли.
Кто знает, сколько ей веков иль дней.
«Московская» написано на ней.
«Особая» добавлена внизу.
Я улыбнулся и смахнул слезу.
Взошла луна, и долго при луне
Находку созерцал я в тишине.
...Пещера. Питекантропа рука.
Пол-литра. Птеродактиль табака.
Сгрудились питекантропы. У них
Глаз-ватерпас — чтоб ровно на троих!
Иначе в глаз — и впредь не подходи.
Кусок. Глоток. И — эра позади.


Философия в штанах

Уже знакомы с Гегелем и Кантом,
И сами не последние умы,
Но шаровары те с армейским кантом
В студенчестве еще таскали мы.
Константин Ваншенкин
Уже влечет к изысканной культуре,
Освоен Кант, уже прочел «Муму»,
И сам работаю в литературе,
Давая выход острому уму.
Пора уж вроде становиться в позу,
Но не поставьте искренность в вину,
Любую философскую Спинозу
Я променять готов на старшину.
Подобного афронта в том причина,
Что к дисциплине тянет с давних лет.
Хотя в штанах цивильных я — мужчина,
Но без штанов армейских — не поэт!


Для того ли?

Для того ль
Мичурину
усталость
не давала роздыха в пути,
чтобы ныне
вдруг такое сталось:
яблока в Тамбове не найти?!
Василий Журавлев

Нету яблок!
Братцы, вот несчастье!
Мочи нету взять такое в толк.
Где-то слышал я,
что в одночасье
яблоки пожрал тамбовский волк.
Для того ль
ловили наши уши
песню молодых горячих душ
«Расцветали яблони и груши»,
если нет
ни яблок
и ни груш?!
Для того ль
Мичурин,
сын России,
скрещивал плоды в родном краю,
чтобы
из Марокко апельсины
оскорбляли
внутренность мою?!
Нету яблок!
Я вконец запутан,
разобраться не могу никак.
Ведь за что-то
греб зарплату
Ньютон,
он же, извиняюсь, Исаак!
И от всей души землепроходца восклицаю:
«Надо ж понимать, что-то нынче
яблочка мне хотца — очередь
не хотца
занимать!»

Кому нужна гитара

Еще чего, гитара!
Засученный рукав.
Любезная отрава.
Засунь ее за шкаф.

Пускай на ней играет
Григорьев по ночам,
Как это подобает
Разгульным москвичам.
Александр Кушнер

Спасибо, Кушнер Саша,
Спасибо за совет.
Тебе столица наша
Передает привет.
Хотел я ту гитару
Подруге подарить...
Да ну ее, отраву!
Еще начнет корить.
Нет, подарю другое...
И, вмиг решив вопрос,
Я трепетной рукою
Твой сборник преподнес.
Она вскричала: — Браво!
Ты, безусловно, прав.
Какая прелесть, право!
Засунь его за шкаф!


Заколдованный круг

Площадь круга... Площадь круга... Два пи эр.
— Где вы служите, подруга?
— В АПН.
Юрий Ряшенцев

Говорит моя подруга, чуть дыша:
— Где учился ты, голуба, в ЦПШ 1?
Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр — не площадь круга, а длина,
И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.
Ну поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.
Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.
Все б резвиться им, голубчикам, дерзать.
Образованность все хочут показать...
1 Церковноприходская школа

Орех

Мне больше прочих интересен — я.
Не надо иронических усмешек.
Объект для изученья бытия
я сам себе. Я крепенький орешек.
Вадим Сикорский

Не смейтесь! Не впадайте в этот грех.
Не кролик я, не мышь, не кот ангорский.
Я убедился в том, что я — орех.
Не грецкий, не кокосовый — Сикорский!
Приятно говорить с самим собой,
впитать себя в себя подобно губке.
Вселенная открыта пред тобой,
когда пофилософствуешь в скорлупке,
когда порассуждаешь о мирах
без видимых физических усилий...
Но временами наползает страх —
боюсь, как бы меня не раскусили.

Хлопцы и Шекспиры

Не надо, хлопцы, ждать Шекспиров,
Шекспиры больше не придут.
Берите циркули, секиры,
Чините перья — и за труд.

...Про Дездемону и Отелло
С фуфайкой ватной на плече.
Михаил Годенко

Не надо, хлопцы, нам Шекспиров,
Они мой вызывают гнев.
Не надо гениев, кумиров,
Ни просто гениев, ни «евг».
Неужто не найдем поэта,
Не воспитаем молодца,
Чтоб сочинил он про Гамлета
И тень евонного отца.
Да мы, уж коль такое дело,
Не хуже тех, что в старину...
И мы напишем, как Отелло
Зазря прихлопнуло жену.
Все эти творческие муки
В двадцатом веке не с руки.
Все пишут нынче! Ноги в руки,
Точи секиру — и секи!
Вот как навалимся всем миром,
Нам одиночки не нужны!
И станем все одним Шекспиром,
Не зря у нас усе равны!

Я к вам пишу

Во сне я вижу:
приезжает Пушкин.
Ко мне.
На светло-сером «Москвиче».
Майя Борисова

«Я к вам пишу...» —
так начала письмо я,
Тем переплюнув многих поэтесс.
А дальше — от себя.
Писала стоя.
И надписала:
«Пушкину А. С.»
И дождалась!
У моего подъезда
Остановились как-то «Жигули».
Суров как месть,
неотвратим как бездна,
Выходит Пушкин вместе с Натали.
Кудряв как бог,
стремительный,
в крылатке,
Жену оставив «Жигули» стеречь,
Он снял цилиндр,
небрежно смял перчатки
И, морщась,
произнес такую речь:
— Сударыня, пардон,
я знаю женщин
И воздаю им должное, ценя,
Но прибыл вас просить,
дабы в дальнейшем
Вы не рассчитывали на меня... —
Стояла я
и теребила локон,
Несчастней всех несчастных поэтесс,
И вижу вдруг,
что едет мимо окон
И делает мне ручкою
Дантес.


Мужчина на проверке

Ну так чем же мужчину проверить:
Юбкой? Брюками? Краской ТЭЖЭ?
Или тем лишь, что ходите в двери,
Где написано «M», a не «Ж»!..

Ах, если б я любил людей поменьше,
Мне не было б так в жизни тяжело
Игорь Кобзев

Все мои беды из-за альтруизма,
Из-за наивной веры в красоту.
Я подорвал две трети организма,
Воюя против зла за доброту.
Девчонка без любви поцеловалась
И глазками кокетливо косит.
Я видел это! Сердце оборвалось
И с той поры на ниточке висит.
Не оборвите ниточку, злодеи!
Я хоть и рыцарь, но не юн уже...
Не опошляйте голубой идеи
О чистой дружбе между «М» и «Ж»!
Люблю людей. Люблю мужчин и женщин,
Детей и стариков, и даже тещ.
Ах, если б я любил людей поменьше,
Я не был бы так бледен, зол и тощ...
Я в брюки не засовываю руки,
Рукам я с детства воли не даю.
Я на мужчинах уважаю брюки,
На девушках лишь юбки признаю.

Михалыч

До того великолепен сад,
До того величественны дали,
Будто здесь всего лишь час назад
Александр Сергеича видали!
Олег Дмитриев

Я иду, поэт Олег Михалыч,
Весь в наградах, важен, знаменит.
А навстречу Гавриил Романыч
По дорожке мелко семенит.
А за ним — Крылов Иван Андреич
Вышел и почтительно глядит.
Тут, конечно, Александр Сергеич:
«Не побрезгуй нами», — говорит.
Отчего ж? Могу. Остановились.
Речь неторопливую ведем.
Вдруг Сергей Владимыч появились
С Константин Михалычем вдвоем.
Подошли они и ну стараться —
Мне хвалу возносят в унисон.
...Просто не хотелось просыпаться,
До того великолепен сон!

Интерес к С.

К поэту С. питаю интерес,
Особый род влюбленности питаю...
Дмитрий Сухарев

К поэту С. питаю интерес,
Особый род влюбленности питаю,
Его непревзойденным я считаю
Во всем, к чему ни прикоснется С.
Чудесно пишет. Дьявольски умен.
А как красив! Фигура Аполлона.
Изящен, как коринфская колонна,
И редким интеллектом наделен.
Высокий лоб, почти что римский нос,
Глаза грустны, но взор по-детски ясен.
Остановись, мгновенье, он прекрасен! —
Не помню кто, но кто-то произнес.
К нему понятен общий интерес,
Я этим фактом просто наслаждаюсь,
У зеркала еще раз убеждаюсь,
Как бесподобен этот самый С.!

Инцидент

В лучах готическая арка,
Колонны в мраморном строю.
На площади святого Марка
Я, грешный Марк, в толпе стою.
Марк Лисянский

Прекрасен Рим. Народу масса,
Толпа струится как река.
И вдруг я вижу Марка Красса,
Что уничтожил Спартака.
На площади святого Марка
Колонны в мраморном строю.
Мы повстречались с ним, два Марка,
Вот он идет, а я стою.
Подумайте: такая сволочь!
Шагает, тогу теребя...
Вдруг говорит он: «Марк Самойлыч,
Ты здесь! Приветствую тебя!»
Но я сказал, держась надменно:
— От имени широких масс
Я говорю вам откровенно:
«Вы негодяй, товарищ Красс!»
Был мой удар подобен смерчу,
И Красс в бутылку не полез,
Пробормотал: «Ариведерчи,
Синьор Лисянский!» — и исчез.
О резкости не сожалею,
Да, я суров, непримирим,
С тех пор я за «Спартак» болею
И не поеду больше в Рим...

Узы

Давно не дразнят сверстники меня.
Как некогда,
Рязанцем косопузым.
Неужто же
Слабей день ото дня
Роднящие с землею отчей узы?
Сергей Поликарпов

Все сверстники мои
Вперед ушли,
Во мне ж печальный поворот свершился.
Давно я оторвался
От земли,
Но так и ни к чему и не пришился.
Мне горько жаль
С землей роднящих уз;
Ослабли узы, отгорел румянец...
Неужто больше я не косопуз?
А может быть,
Я больше не рязанец?
Мой отчий край зовет меня, зовет...
Чтоб кладовые чувств не оскудели,
К земле я припадаю
Каждый год,
Буквально каждый год.
На две недели.

Брат и я

Мой младший брат меня сильнее.
Мой младший брат меня умнее,
мой младший брат меня добрее,
решительнее и храбрее!
Игорь Шкляревский

Мой младший брат меня умнее:
на мир не смотрит столбенея,
не знает, что такое грусть,
и крепок, как осенний груздь.
Мой младший брат не бил окошек,
мой младший брат не мучил кошек,
умом гораздо крепче брат:
он, дьявол, хитрый, — не женат.
Тщеславный, злой, чему ж я рад, —
тому, что брат меня сильнее?
Нет, мой любимый младший брат
стихов не пишет! Он умнее...

Следы на снегу

А на дворе
ночного снега
нетронутая белизна,
где даже пес еще не бегал
с нуждой собачьей после сна.
Степан Щипачев

Зима. Рассвет.
Морозно. Снежно.
Уняла ночь метельный бег.
И вот по-щипачевски нежно
ступаю я на белый снег.
Как утреннее солнце брызжет!
Какая белизна везде!
Со мною вместе
песик рыжий
выходит. Может, по нужде.
Ну так и есть. Задравши лапку,
остановился у куста.
А я смотрю. На сердце сладко,
какая в этом чистота!
Как это мудро, сильно, просто,
загадочнее звезд во мгле.
Вот песик. Небольшого роста —
частица жизни на земле.
Иду, от радости хмелея,
я удовлетворен вполне.
Жить стало легче, веселее
ему. А стало быть, и мне.

Профессор, поэт и Анна

Профессор Уильям Росс Эшби
Считает мозг негибкой системой.
Профессор, наверное, прав.
Давид Самойлов

Профессор фон Остен-Бакен,
Женатый на Инге Зайонц,
Считает, что мозга не существует,
А вместо него — опилки.
Профессор фон Остен-Бакен,
Конечно, большой ученый,
И я бы с ним согласился,
Когда б не соседка Анна.
Узнав об этом случайно,
Ко мне прибежала Анна,
Похожая на мадонну
Истопница нашего жэка.
— Какой-то там Остен-Бакен, —
Кричала мадонна Анна, —
Отрицает наличие мозга,
А значит, и интеллекта!
Да что же это такое,
Объясните, мосье Самойлов?
— Ах, боже, прошу вас, Анна, —
Сказал я как можно спокойней, —
Не стоит так волноваться.
Присядьте, мы все обсудим. —
Мы долго с ней рассуждали
Об экзистенциализме,
О Сартре и контрапункте,
Барокко и эклектизме.
И наконец решили:
Да хрен с ним, с профессором этим!
Не стоит о нем и думать,
Иначе наши опилки,
Того гляди, отсыреют!..

Болезнь века

В серьезный век наш,
Горла не жалея,
Махнув рукой на возраст и на пол,
Болеет половина населенья
Болезнью с кратким именем футбол.
Анатолий Заяц

В серьезный век наш,
Сложный, умный, тяжкий,
Весь наш народ — куда ни погляди —
Болеет нескончаемой мультяшкой
С названием дурным «Ну, погоди!..»
Я возмущен.
Готов орать и драться,
Я оскорбленья не прощу вовек.
Какой-то Волк, мерзавец, травит Зайца,
А может, Заяц тоже человек?!
Ну, погодите!
Мы отыщем средство
И крепко злопыхателям влетит.
И вам, апологеты зайцеедства,
Поэзия
Разбоя не простит!
«Ну, погоди!..» — учебник хулиганов,
Считаю я и все мои друзья,
Имейте совесть, гражданин Папанов,
Ведь вы же Анатолий,
Как и я!!

 Отправлено: 17.11.07 00:02. Заголовок: Талантливый был чело..

Талантливый был человек.

 Отправлено: 01.01.08 16:34. Заголовок: Современные телезрит..

Современные телезрители даже не вспомнят, кто такой Александр Иванов.

 Отправлено: 22.05.08 21:28. Заголовок: Согласна полностью с..

Согласна полностью со Smokkerом , сказала бы даже, что это классика, а классику не забывают. Женя, "современные телезрители" - понятие растяжимое, это люди разных времен. Современной молодежи вообще по-большому счету ничего не интересно, люди преклонного и средних возрастов - помнят. По большому счету, все зависит от воспитания, от тех ценностей, которые вкладывают родители в своих детей.

Александр Иванов

"Пегас - не роскошь" (литературные пародии)

Часть 1

Весь в голубом

Меж бровями складка.
Шарфик голубой,
Трепетно и сладко
Быть всегда с тобой.


Константин Ваншенкин



Мне мила любая
Черточка твоя,
Словно голубая
Лирика моя.

Трепетна и томна,
Чуточку сладка,
Несколько альбомна,
Капельку горька.

Я всегда с тобою.
Ты всегда со мной.
Небо голубое.
Шарфик голубой.

Быть с тобою сладко
Ты мила, я мил.
Острая нехватка
Розовых чернил.

Мой пес и я

Витой веревочкой доверья
Ко мне привязан старый пес.
Его глаза - глаза не зверя
Все понимают наугад.
Он верит в то, во что я верю,

Владимир Костров

Мой пес и я!
Нельзя словами
Нас достоверно описать.
Есть много общего меж нами
- чутье и верность, ум и стать.
Есть даже общее в обличье,
Не то чтоб сходство, а чуть-чуть...
Но ряд существенных различий
Я не могу не подчеркнуть.
Не курит он, хоть это жалко,
А то ведь мог бы угощать.
Мой пес не ездит на рыбалку
Денька на три, четыре, пять...
Все понимает он отлично,
Но молчуном слывет зато.
Он ест все то, что я обычно,
Но пьет совсем, совсем не то...
Короче, лишена собака
Нам, людям, свойственных грехов.
Но что ценней всего, однако,
- не пишет, умница, стихов!


День в гиперборее (Юнна Мориц)

Как у нас в гиперборее,
Там, где бегают кентавры,
Соблазнительные феи
Днем и ночью бьют в литавры.

Там лежит раскрытый томик,
Не прочитанный сатиром.
Там стоит дощатый домик,
Называемый сортиром.

Одиссей свое отплавал,
Греет пузо под навесом.
Перед богом хитрый дьявол
Так и ходит мелким бесом.

Едут музы в сиракузы,
Не убит еще патрокл.
На олимпе в моде блюзы,
Гоголь-моголь и софокл.

Зевс в обьятиях морфея,
Вельзевул песочит зама.
Незаконный сын орфея
Спит, наклюкавшись бальзама.

Сел гомер за фортепьяно,
Звон идет на всю катушку.
Посреди дубравы рьяно
Соблазняет бык пастушку.

Пляшет плоть в обнимку с духом,
Сладко чмокая и блея.
А в углу, собравшись с духом,
Сочиняю под рабле я...


Покамест я......

Мы будем жить, покамест пушкин с нами,
Мы будем жить, покамест с нами блок....

И нищим надо подавать,
Покамест есть они на свете.

Станислав Куняев

Покамест пушкин есть и блок,
Литература нас врачует.
Литература нам не впрок,
Покамест кобзев есть и чуев.

Покамест все чего-то ждут,
И всяк покамест что-то ищет.
Покамест нищие живут
И на кладбище ветер свищет.

Мы будем жить, а выйдет срок,
То пусть земля нам будет пухом.
И в жизни тот не одинок,
Кто уважает нищих духом.

Покамест жив, цени свой труд,
В бессмертье душу окуная...
А пародисты не умрут,
Покамест не иссяк Куняев.


О пользе страданий

А в полынье, в наплыве мрака,
В воде, густеющей как мед,
Живая плавает собака,
Стараясь выбраться на лед...

Молчит толпа. Мальчишка хнычет,
Клубится снег. Тускнеет свет...

И все расходятся по делу.
А я - неведомо куда...

Михаил Дудин


Сугроб пружинил как подушка,
Я размышлял о бытие.
И вдруг увидел, как старушка
Барахтается в полынье.

Нет, не купается... Одета.
Ручонками ломает лед.
Но грациозна, как одетта,
В воде густеющей как мед.

Как человек и как писатель
Я был немало огорчен.
Со мною был один приятель,
И он был тоже удручен.

Стояли мы. Чего-то ждали
На тротуаре у столба.
И сокрушенно рассуждали,
Что это, видимо, судьба...

Не в силах превозмочь рыданье,
Я закричать хотел:" плыви!"
Но в горле - ком от состраданья,
От зимней стужи и любви.

И вот с отчетливостью тяжкой
Я понял: близится беда...
И не ошибся - над бедняжкой
Сомкнулась черная вода.

Потом и прорубь затянулась,
Снежинки падали, тихи...
Душа в страданье окунулась,
И - потянуло на стихи.

Мини - Пушкин

Мы все свои.
К нам лишний не допущен.
Я в гении, ей-богу не суюсь,
Но говорю,
Как ваш домашний Пушкин:
"Друзья мои,
Прекрасен наш союз!".........

Друзья,
Я стал ужасно знаменитым,
- не раз я, впрочем, был и буду битым,
Но это мне всегда на пользу шло.

Евгений Евтушенко

Друзья мои!
Я стал известным слишком,
Меня за это незачем корить.
Мы все - свои.
Гоните к черту лишних,
Я буду откровенно говорить.
За сорок мне.
Случалось, рисовался,
Но дико популярности боюсь;
Скажите мне,
Куда я не совался?!
Да и теперь по-прежнему суюсь...
Уроки братска
Мною не забыты,
Я на орбите,
Я спешу в зенит.
Не раз я, впрочем, был красиво битым,
Поэтому и буду не забыт!
Друзья мои,
А все-таки недаром
Меня ругают недруги, сипя.
Себя я подставляю
Под удары,
Но с неизменной пользой
Для себя.
Я неуемен.
Я привычен к дракам,
Могу и сам кому-то припаять...
Стою я
Сирано де бержераком,
Стоял, стою и буду впредь стоять!
И если даже
Мной просчет допущен,
То кто же усомнится из друзей:
Я гениален
Менее, чем пушкин,
Но на бесптичье
Женя - соловей!


Делай как я!

Когда смахнув с плеча пиджак,
Ложишься навзничь на лужок,
- ты поступаешь, как жан-жак,
Философ, дующий в рожок.

Александр Кушнер


Когда пьешь кофе натощак
И забываешь о еде,
Ты поступаешь как бальзак,
Который оноре и де.

Когда в тебе бурлит сарказм
И ты от гнева возбужден,
Ты просто вылитый эразм,
Что в роттердаме был рожден.

Когда, освободясь от брюк,
Ложишься навзничь на диван,
То поступаешь ты, мой друг,
Как мсье гюи де моппасан.

Когда ты вечером один
И с чаем кушаешь безе,
Ты салтыков тире щедрин
И плюс щедрин тире бизе.

Когда ж, допустим, твой стишок
Изящной полон чепухи,
То поступаешь ты, дружок,
Как Кушнер, пишущий стихи.

Маясь животом

Смотрел сегодня танец живота.
Красивая девчонка, да не та,
Что спать не даст одной короткой фразой.
Восточная красавица, прости.
Восточная красавица, пусти
К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.

Лев Ошанин

В далекой экзотической стране,
Где все принципиально чуждо мне,
Но кое-что достойно уваженья,
Смотрел сегодня танец живота.
Живот хорош, но в общем - срамота.
Сплошное, я считаю, разложенье!

Не отведя пылавшего лица,
Я этот ужас вынес до конца,
Чуть шевеля сведенными губами:
Восточная красавица, зачем
Ты свой живот показываешь всем?!
С тобой бы нам потолковать на баме...

Восточная красотка хороша!
Но кровью облилась моя душа,
Ведь так недалеко и до конфуза...
Халат взяла бы или хоть пальто,
А то нагая... Это же не то,
Что греет сердце члена профсоюза!

Восточная красавица, прости,
Но я хотел бы для тебя найти
Достойное эпохи нашей дело.
Чтоб ты смогла познать любовь и труд,
Но я боюсь, что этот факт сочтут
Вмешательством во внутреннее тело...


Путь к мудрости

Всю ночь себя четвертовал
И вновь родился утром.
Бескомпромиссно - твердым стал
И молчаливо-мудрым.

Алексей Марков

Всю ночь себя колесовал,
Расстреливал и вешал.
Я так себя разрисовал,
Что утром сам опешил.

Зато когда наутро встал
- совсем другое дело!
Душою за ночь мягким стал,
А тело - затвердело.

Молчанье гордое храня,
Я сел на одеяло.
Бескомпромиссностью меня
Обратно обуяло!

И - дальше больше! - Мудрость вдруг
Во мне заговорила.
И снова ахнули вокруг:
- а вот и наш мудрило!


Не до Европ

Мне рано, ребята, в Европы
Дороги и трассы торить...

Ольга Фокина

Мне рано в Европы, ребята,
Меня не зови, Лиссабон.
Мне ехать еще рановато
В Мадрид, Копенгаген и Бонн.

Билет уж заранее куплен
В деревню, где буду бродить.
Не сетуйте, Лондон и Дублин,
Придется уж вам погодить.

Мужайся, красавица Вена,
Боюсь, мы не свидимся, Киль...
Ведь мне, говоря откровенно,
Милей вологодская пыль.

Не ждите, альпийские горы,
Не хнычьте, меня не виня...
Какие поди разговоры
В Европах идут про меня!

Смеются Женева и Канны,
От смеха Афины в слезах:
- Мадам, вам действительно рано,
Сидите в своих Вологдах...


Он может, но...

Нет, жив Дантес.
Он жив опасно,
Жив
Вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
Ежечасно
Он может выстрелить в меня.

Николай Доризо

Санкт-Петербург взволнован очень.
Разгул царизма.
Мрак и тлен.
Печален, хмур и озобочен
Барон луи де геккерен.
Он молвит сыну осторожно:
- Зачем нам Пушкин?
Видит бог,
Стреляться с кем угодно можно,
Ты в доризо стрельни,
Сынок!
- С улыбкой грустной бесконечно.
Дантес
Взирает на него.

Конечно,
Какая разница,
В кого...
- Но вдруг
Лицо его скривилось
И прошептал он
Как во сне:
- но кто тогда,
Скажи на милость,
Хоть словом
Вспомнит обо мне?!...

Разговор

Бесконечными веками
- есть на то причина
- разговаривал руками
Любящий мужчина.

Римма Казакова


Повстречался мне нежданно
И лишил покоя.
И что я ему желанна,
Показал рукою.

Молча я взглянула страстно,
Слова не сказала
И рукой, что я согласна
Тут же показала.

Образец любовной страсти
Нами был показан.
Разговор влюбленным, к счастью,
Противопоказан.

А потом горела лампа,
Молча мы курили,
Молча думали:" и ладно,
И поговорили..."

Так вот счастье и куется
Издавна, веками...
Всем же только остается
Развести руками.

Дерзновенность

Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
Сжигает осень тысячи палитр.
И, раздвигая мир, скала шопена
Во мне самой торжественно парит.

Екатерина Шевелева

Здоровье ухудшалось постепенно,
Районный врач подозревал гастрит.
Но оказалось, что скала шопена
Во мне самой торжественно парит.

Ночами я особенно в ударе,
Волшебный скрип я издаю во сне;
Но это просто скрипка страдивари
Сама собой пиликает во мне.

И без того был организм издерган,
В глазах темно, и в голове туман...
И вот уже во мне не просто орган
- нашли собора домского орган!

Потом нашли палитру модильяни,
Елисавет петровны канапе,
Подтяжки фета, галстук мастрояни,
Автограф евтушенко и т. П.

Врачи ломали головы. Однако
Рентгеноснимок тайну выдает:
Представьте, что во мне сидит собака
Качалова! И лапу подает!

Непросто изучить мою натуру,
Зато теперь я обучаю всласть,
Во-первых, как войти в литературу
И, во-вторых, - в историю попасть.


Для тех, кто спит

Спит острословья кот.
Спит выдумки жираф.
Удачи спит удод.
Усталости удав.

Яков Белинский

Спит весь животный мир.
Спит верности осел.
Спит зависти тапир.
И ревности козел.

Спит радости гиббон.
Забвенья спит кабан.
Спит хладнокровья слон.
Сомненья пеликан.

Спит жадности питон
Надежды бегемот.
Невежества тритон.
И скромности енот.

Спит щедрости хорек.
Распутства гамадрил.
Покоя спит сурок.
Злодейства крокодил.

Спит грубости свинья...
Спокойной ночи всем!
Не сплю один лишь я...
Спасибо, милый брем!


Воздаяние

Пропою про урожаи
И про вегу, как фантаст.
Глядь, какой-нибудь державин
Заприметит
И воздаст.

Василий Федоров

Шел я как-то, трали-вали,
С выраженьем на лице.
И подумал: не пора ли
Сдать экзамен
За лицей.

Как-никак я дока в лирах,
Правда, конкурс - будь здоров!
Много этих... В вицмундирах,
Как их там?
Профессоров.

В жар кидает... Вдруг сомлею,
Не попасть бы тут в просак.
По-французски не парлею,
Знамо,
Истинный русак!

Стар державин.
Был да вышел...
Как бы в ящик не сыграл...
На середку тут я вышел,
В груди воздуху набрал.

Как запел про урожаи
Да про вегу как пошел!..
Посинел старик державин,
Вскрикнул: "Ах!"
И в гроб сошел.


Девушки и женщины

Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я один виновен перед вами,
Женщины, обиженные мной,
Девушки с печальными бровями.

Валентин Сорокин

Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я достоин пращура адама.
Девушки, обиженные мной,..
Вы уже не девушки, а дамы.

У одной - бедою сомкнут рот,
Чистый лоб печален и бескровен.
У другой - совсем наоборот:
Грустные глаза, ресницы, брови.

А у третьей - скулы сведены
И ночами мучает одышка,
А у этой - легкие больны
И растет разбойником парнишка.

Отметелен, знойчат и фырчист, (*)
Не плененный скукой, как и все мы,
Женщины, я перед вами чист,
Не могу я
Сразу быть со всеми!

Я всех вас по-прежнему люблю,
Сердце по кусочкам растащили...
Только об одном судьбу молю:
Только бы
Жене не сообщили...


(*) Слова принадлежат Вал. Сорокину.


Ужин в колхозе

- Встречай, хозяйка! - Крикнул Цыганов.
Поздравствовались. Сели.

В мгновенье ока-юный огурец
Из миски глянул, словно лягушонок.
А помидор, покинувший бочонок,
Немедля выпить требовал, подлец.

- Хозяйка, выпей! - Крикнул Wыганов.
Он туговат был на ухо.

Давид Cамойлов

- Никак Самойлов! - Крикнул Цыганов
(он был глухой). - Ты вовремя, ей-богу!
Хозяйка постаралась, стол готов,
Давай закусим, выпьем понемногу...

А стол ломился! Милосердный бог!
Как говорится: все отдай - и мало!
Цвели томаты, розовело сало,
Моченая антоновка, чеснок,
Баранья ножка, с яблоками утка,
Цыплята табака (мне стало жутко),
В сметане караси, белужий бок,
Молочный поросенок, лук зеленый,
Квашеная капуста! Груздь соленый
Подмигивал как будто! Ветчина
Была ошеломляюще нежна!
Кровавый ростбиф, колбаса салями,
Телятина, и рябчик с трюфелями,


Лежали перепелки как живые,
Копченый сиг, стерлядки паровые,
Внесли в боченке красную икру!
Лежал осетр! А дальше - что я вижу!
- Гигант омар (намедни из парижа!)
На блюдо свежих устриц вперил глаз...
А вальдшнепы, румяные как бабы!
Особый запах источали крабы,
Благоухал в шампанском ананас!..

"Ну, наконец-то! - Думал я. - Чичас!
Закусим, выпьем, эх, святое дело!"
(В графинчике проклятая белела!)
Лафитник выпить требовал тотчас!
Я сел к столу... Смотрела цыганова,
Как подцепил я вилкой огурец,
И вот когда, казалось все готово,
Тут Иванов (что ждать от Иванова?!)
Пародией огрел меня, подлец!...

Я и соня, Или более чем всерьез

Мог ногой
Топнуть
И зажечь
Солнце...
Но меня
Дома
Ждет
Лорен софа.

Роберт Рождественский

Из книги "Всерьез"...

А меня
Дома
Ждет
Лорен Соня.
Мне домой
Топать
- Что лететь
К солнцу.
А она
В слезы,
Скачет как мячик:
- Что ж ты так
Поздно,
Милый мой
Мальчик?
Я ей
Спокойно:
- Да брось ты,
Соня...
Постели койку
И утри
Сопли.
- А она плачет,
Говорит:
- Робик!..
- И
- долой платье,
И меня
- в лобик...
Задремал
Утром,
Так устал
За ночь...
Вдруг меня
Будто
Кто-то
Хвать
За нос!
Рвут меня
Когти,
Крики:
- Встань,
Соня!
Я тебе,
Котик,
Покажу
Соню!!

Али я не я

Окати меня
Алым зноем губ.
Али я тебе
Да собсем не люб?

Борис Примеров

Как теперя я
Что-то сам не свой.
Хошь в носу ширяй,
Хошь в окошко вой.

Эх, печаль-тоска,
Нутрянная боль!
Шебуршит мысля:
В деревеньку, что ль?

У меня москва
Да в печенках вся.
И чего я в ей
Ошиваюся?..

Иссушила кровь
Маета моя.
И не тута я,
И не тама я...

Стал кумекать я:
Аль пойти в собес?
А намедни мне
Голос был с небес:

- боря, свет ты наш,
Бог тебя спаси,
И на кой ты бес
Стилизуисси?!..


Поездка

Давай, любимая, начнем,
Как говорится, все сначала...

Пусть по каляевской везет
Нас вновь троллейбус двадцать третий...

За наш проезд, за нас двоих
Я в кассу брошу две монетки.
И вспыхнет свет в глазах твоих,
Как солнышко на мокрой ветке.

Михаил Пляцковский

Я столько раз звонил тебе,
Ты на звонки не отвечала.
Давай войдем в троллейбус "б"
И все начнем с тобой сначала!...

Сияет солнце в синеве,
Копеек горсть ладонь ласкает.
Беру четыре (две и две)
И в щелку кассы опускаю.

Тень грусти на лице моем
Ты взглядом жалобным поймала.
Да, если едем мы вдвоем,

Постой-ка... Три копейки есть,
Еще одна... Всего - четыре.
Прекрасно, что мужская честь
Еще жива в подлунном мире!

А я - мужчина и поэт!
На небе ни единой тучки.
Держи, любимая, билет.
Я знаю, ты отдашь с получки...

Люби меня и будь со мной,
Поездка снова нас связала.
Как? У тебя был проездной?!
Ну что ж ты сразу не сказала...


О пользе скандалов

Что делать со стихами о любви,
Закончившейся пошленьким скандалом?
Не перечитывая, разорви,
Отдай на растерзание шакалам.

Евгений Долматовский

Ни разу малодушно не винил
Я жизнь свою за горькие уроки...
Я был влюблен и как-то сочинил
Избраннице лирические строки..

Скользнула по лицу любимой тень,
И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий...
Последнее, что видел я в тот день,
Был черный диск чугунной сковородки.

Скандал? Увы! Но я привык страдать,
Поэтам ли робеть перед скандалом!
А как же со стихами быть? Отдать
На растерзанье критикам-шакалам?

Насмешек не боюсь, я не такой;
Быть может притвориться альтруистом,
Свои стихи своею же рукой
Взять и швырнуть гиенам-пародистам?

Но я мудрей и дальновидней был,
Я сохранил их! И в тайник не спрятал.
Не разорвал, не сжег, не утопил,
Не обольщайтесь - я их напечатал!

Пенелопа

Ее улыбка неземная
Звучит, как исповедь моя...
И афродита это знает
И не уходит от меня.

Андрей Дементьев
"Афродита"

Хоть о себе писать не ловко,
Но я не даром реалист;
Ко мне пристала Пенелопа
Как, извиняюсь, банный лист.

Она такая неземная,
И ясный взгляд, и чистый лоб.
И я, конечно, это знаю:
Что я, не знаю Пенелоп?!

Я долго думал: в чем причина
Моих успехов и побед?
Наверно, я такой мужчина,
Каких и в греции-то нет....

До этого была даная...
За мной ходила целый год.
И афродита это знает,
Но от меня не отстает.

Шла бы ты домой, Пенелопа!


Та и эта

Так шагаешь по свету
Через всю красоту.
Полюбил бы и эту,
Полюбил бы и ту.

Марк Лисянский

Много женщин на свете,
Жизнь моя в суете...
То мне нравятся эти,
То мне нравятся те.

Я шагаю по свету,
Обгоняя мечту,
Вспоминаю про эту,
Забывая про ту.

Как и должно поэту,
На пути, на лету,
Забываю про эту,
Вспоминая про ту.

Многократно воспета
Мною их красота!
Впрочем, кажется, эта
Все же лучше, чем та.

Не внимая совету,
Я лелею мечту,
Как, имея и эту,
Сохранить бы и ту!

Так шагаю по свету
Со своей маятой.
А оглянешься - нету!
Нет ни этой, ни той...


Стоеросовый дубок...

Днем весенним таким жаворонистым
Я на счастье пожалован был.
Колоколило небо высокое...

Раззеленым дубком стоеросовым
Возле деда я выстоял год.

Владимир Гордейчев

Лягушатило пруд захудалистый,
Булькотела гармонь у ворот.
По деревне, с утра напивалистый,
Дотемна гулеванил народ.

В луже хрюкало свинство щетинисто,
Стадо вымисто перло с лугов.
Пастушок загинал матерщинисто,
Аж испужно шатало коров.

Я седалил у тына развалисто
И стихи горлопанил им вслед.
На меня близоручил мигалисто
Мой родной глухоманистый дед.

- Хорошо! - Бормотал он гундосово,
Ощербатя беззубистый рот.
- Только оченно уж стоеросово,
Да иначе и быть не могет...